„Онанизм - чрезвычайно широко распространенное явление в животном мире. О. можно встретить у обезьян, собак, кошек, лошадей, быков и даже слонов. В царской России О. был широко распространен и среди людей. Великая Октябрьская Социалистическая Революция с корнем подорвала основы этого буржуазного явления.“

Однажды летним утром три бобра
Трудились в полных три бобровых силы,
Плотина строилась буквально на ура –
Им в этот день так перло и катило,

Что провернулся дел-невпроворот,
И убоялось их любое дело,
И всё бы было хорошо, но вот,
Из чащи леса вышла к ним Вся-В-Белом.

И начала с морали: «Вы, бобры,
На поприще каком стяжали славу?
Вы плаваете явно хуже рыб,
Какого черта задалось вам плавать?

Ваш глазомер не развит до сих пор?
А может быть, мозги не без изъяна? –
Смотрите, перекошенный забор
Построили вы не иначе спьяну».

За всех ответил ей их бригадир:
«Наш разум нас пока что не покинул,
Ты делать выводы немного погоди,
Мы не забор здесь строим, а плотину».

Но для Всей-В-Белом этот аргумент
Как крики муэдзина для глухого.
Она сказала: «я в своем уме,
Вы не в своем, мне жаль вас, право слово.

В себя, бобры, придите наконец!
К чему вести бессмысленные споры?
Я, – чтоб вы знали, – супер-мега-спец
По отличению плотины от забора.

Вас клинит, словно белок в колесе,
Безудержно, бездумно, безрезонно.
Забор из бревен сделан, знают все,
Платина же – обычно из бетона».

«Но для бетона здесь не тот масштаб,
Тут метра три от края и до края,
Ты если б в деле сведущей была б,
Молчала б, не учила б, дорогая».

«Вы мне тут это, не порите чушь!
Признайте, что забор построен косо,
Я здесь как дура битый час торчу –
Вам непонятна даже суть вопроса.

А говорят еще, вы – мастера,
Всё ваше мастерство – плодить уродов,
Ну что таращитесь, как молодой баран,
С утра узревший новые ворота?»

«О, да», – сказал бобер, – «я вроде вник:
Куда нам ждать объятий распростертых,
Поскольку сдержаны мы что-то на язык,
Определенно, мы – второго сорта.

Мы, типа, строим вкось и невпопад,
Из плеч кривых растут кривые лапы…
Моя будь воля, белый твой наряд
Дополнил бы комплектом белых тапок.

А так скажу: нестроен наш квартет,
Раз у скрипачки не смычок, а жало.
Ступай туда, родная, где нас нет –
Тебе там будет хорошо, пожалуй».

Но не светил, увы, бобрам покой,
Хоть был возможен и давно желаем –
Разнесся крик Всей-В-Белом над рекой:
«Я посылать себя не дозволяю!

Жлобы провинциального сельпо,
Вы что, субординацию забыли?
Я – Д'Артаньян, с поправкою на пол,
А вы (тут дальше матом) – …голубые.

Но, к счастью, гений воплощен в слова,
Низвергнута им ваша неумелость.
Во всём я офигительно права,
Хотя бы потому что я вся в белом.

Я – качества бессменный камертон,
Я – светоч архиправильных решений»…
Тут бригадир в сердцах махнул хвостом,
И подал сим сигнал на погруженье.

Разбив врагов буквально в прах и пух,
Переборов их непокорный норов,
Ушла Вся-В-Белом, обличая вслух
Всё множество строителей заборов.

Всем-В-Белом никогда покоя нет,
Зато у них есть свой коронный метод:
Не разбираясь, сходу дать ответ –
Ведь не нужны вопросы их ответам.

А что же ты, мой друг, от них хотел? –
(Да не помянуто их имя будет всуе), –
Мы виноваты перед ними даже тем,
Что просто рядом с ними существуем.